Аварийная посадка самолета в ленинграде на неву

Материал предоставлен Евгением Малашёнковым.

В сентябре 1963 года по Ленинграду поползли слухи об уникальном ЧП. Серебристый пассажирский лайнер, сделав с десяток кругов над городом, неожиданно снизился и сел прямо на воды Невы.

Через некоторое время ленинградцы видели, что самолет буксируют по воде куда-то к устью Невы. Думали, что это киносъемка озорной комедии вроде «Полосатого рейса» или испытание спецтехники. Но впоследствии стали говорить, что самолет этот – рейсовый, в нем были пассажиры, а за их спасение герой-командир корабля награжден орденом Красной Звезды. Так что же случилось?

Пассажирский «борт» «Ту-124» под командой Виктора Яковлевича Мостового, приписанный к таллинскому авиаотряду и шедший из Таллина в Москву 21 августа 1963 года, приближался к Ленинграду. Внезапно экипаж сообщил по радио, что заела одна из «ног» шасси и нормальная промежуточная посадка невозможна...

Заслуженный пилот СССР, профессор Академии гражданской авиации Анатолий Иванович Оркин считает, что командира экипажа Мостового и его подчиненных нужно было сурово наказать за разгильдяйство, а не награждать. Скандал вокруг посадки на Неву он ясно помнит.

Первоначально заместитель начальника Ленинградского управления гражданской авиации Владимир Васильевич Сиротин хотел отправить самолет назад в Таллин – сажайте, мол, там. Но потом, учитывая особенности таллинского аэродрома, решили приземлить его на аварийной грунтовой полосе за городом по отработанной технологии – «на брюхо». Подогнали пожарные машины, «скорую помощь». А чтобы посадка не грозила взрывом, капитану корабля дали команду «выработать топливо». Самолет должен был кружить над городом, пока баки не станут почти пустыми. Затем Мостовому нужно было приземляться.

Тогда еще разрешали самолетам летать над Ленинградом на высоте около 400 метров (но после этого случая определили границы облета за городской чертой), и серебристая птица, не вызывая особого ажиотажа, долго кружила в небе. Затем вышло следующее. «Борт» панически сообщил, что горючее выработано... полностью, и минимум топлива для захода на посадку отсутствует. Это значило, что экипаж увлекся, прохлопал расход топлива и машина сейчас может рухнуть на дома... К счастью, внизу оказалась Нева. И «Ту-124» сел между Большеохтинским и Финляндским мостами.

Капитан катера, который плыл по Неве, вовремя сориентировался, подпер одно крыло Ту-124 и начал толкать машину к берегу. Пассажиры и экипаж сошли. Что интересно, Главное управление Гражданского воздушного флота СССР сразу расценило «подвиг» Мостового как разгильдяйство. И таллинский авиаотряд затем отчислил этого пилота. Но, по странной логике (были спасены иностранцы, поднялся шум о подвиге), командира корабля наградили. Вскоре Мостовой приехал в Ленинград учиться в Академии гражданской авиации. Вел он себя заносчиво, нахватал «двоек» и был отчислен. Никто о нем не жалел...

Ситуацию с награждением помог нам прояснить бывший работник Ленинградского обкома КПСС, просивший не называть его фамилию. «Во-первых, по свежим следам мы сразу сообщили в ЦК КПСС о подвиге летчика Мостового. Во-вторых, КБ Туполева восторженно отозвалось о высокой плавучести советской реактивной машины, благодаря чему спаслись люди. В-третьих, газеты успели раззвонить о подвиге экипажа. Так что ж, судить или наградить? Дали летчику орден».

А самолет вывезли на понтонах в устье Финского залива, затем следы его потерялись. Может быть, наша публикация позволит продолжить эту историю? Свидетели, отзовитесь!

Владимир Федоров
(газета «Петровский курьер» № 39 (209) от 19 октября 1998 г.)

САМОЛЕТ НА НЕВЕ: НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ

Ретросенсация 35-летней давности, связанная с аварийной посадкой пассажирского самолета на воды Невы («Петровский курьер» от 19 октября 1998 г.), в душах петербуржцев возродила нечто вроде «национальной гордости великороссов». В редакцию позвонили 140 (!) свидетелей приводнения «Ту-124», явились моряки, непосредственно спасавшие пассажиров, работники авиаотряда и те специалисты, которые эвакуировали и разбирали крылатую машину. Теперь мы можем нарисовать полную картину происшествия, выделить то, о чем промолчали по цензурным соображениям центральные и ленинградские газеты в 1963 году.

Тогда «Ту-124» был «сырой», недоработанной машиной, свежеиспеченным детищем туполевского КБ. При попытке сесть в Таллине он потерял шаровой болт (его потом подняли на взлетной полосе), и машину с неисправным шасси отправили в Ленинград – садиться «на брюхо» на грунтовке в «Пулкове». В полете летчики пытались «выбить» заклинившее шасси и даже прорубили днище фюзеляжа. Но ничего не помогало! Руководитель полетов аэропорта «Пулково» Георгий Нарбут в тот день дал экипажу команду действовать по инструкции – выжечь топливо до запаса в одну тонну. Но беда в том, что топливомеры на борту не могли объективно указать, сколько горючего осталось! А посадка в нарушение инструкции с запасом хотя бы в 1200, 1300 килограммов «горючки» грозила летчикам разжалованием.

«Приземляйтесь на аэродром», – дал команду Нарбут. Но бортмеханик сказал командиру корабля Виктору Мостовому: «Витя, в баках есть резервный запас, моя лишняя тонна». «Иду еще на один круг», – сообщил на землю командир. Но полет «на авось» чуть не обернулся катастрофой. Один за другим заглохли два двигателя – горючего не стало как раз над «штабом революции» – Смольным. «Садись на воду!» – крикнул Мостовому второй пилот, бывший гидролетчик.

Командир приказал экипажу идти в салон и «отвлекать разговорами» пассажиров, а сам начал планировать в воздухе, насколько это было возможно на тяжелой машине. Ошибаться было нельзя! Экипаж пронесся в четырех метрах над строящимся мостом Александра Невского (с лесов в ужасе посыпались рабочие), увидел контуры Финляндского железнодорожного моста и сжался в страхе: врежемся! Но машина хвостом коснулась Невы, затем шлепнулась брюхом, слегка поднырнула и застыла... в сотне метров от опор моста. Говорят, 27-летний Виктор Мостовой поседел за эти секунды.

Но опасность не ушла. Пропоротый фюзеляж начал набирать воду, а глубина Невы здесь – 13 метров. К счастью, по Неве шел буксирчик постройки 1898 года с командой из четырех человек и смирно тащил сплавной плот. Увидели самолет. Кто-то задорно крикнул: «Во, второй Чкалов объявился!» Но капитан Юрий Поршин оценил нешуточную ситуацию: он велел сбросить буксирный трос и оставить плот. Капитан подвел буксир к машине и крикнул летчикам: «Как вас зацепить?» Посовещавшись, разбили колпак кабины и зацепили трос за штурвалы пилотов. Самолет подтянули к причалу у завода «Северный пресс», где вдоль берега стояли плоты. Крыло самолета, согнувшееся при ударе о воду, аккуратно легло на плоты, образовав нечто вроде трапа. Пассажиры – сорок четыре человека, среди которых двое детей, – начали выходить через верхний люк, держа в руках вещи. Они были спокойны.

Сотни прохожих на берегу, рабочие соседних заводов, выбежавшие за проходные, кричали «Ура!» Вышел экипаж. Ему аплодировали. Примчался вертолет из Пулкова, какой-то строгий начальник велел пилотам садиться вместе с полетными документами. Мостовой, красивый и стройный мужчина, вел себя подчеркнуто спокойно. Вертолет улетел. Из экипажа остался юноша-стюард, охранявший багаж. Затем подъехал автобус «ПАЗ» и увез пассажиров в аэропорт, откуда их отправили в Таллин.

Пришел пароход с водосливом, начал откачивать воду из самолета. Но это было бесполезно, вода из пробоин прибывала. И «Ту-124» к утру затонул. На другой день под самолет подвели понтоны и буксиром отправили его на территорию нынешней «Ленэкспо», к Шкиперскому протоку, где базировалась войсковая часть. После комиссии приняли решение: машину списать из-за поломок. От нее отсоединили кабину и отправили в качестве тренажера в Тамбовскую область, в Кирсановскую авиашколу. Красивые мягкие кресла продавали всем желающим по цене бутылки водки. Фюзеляж долго валялся на берегу, потом его разрезали на металлолом...

Виктора Мостового наградили орденом Красной Звезды, его экипаж – медалями. По некоторым сведениям, Мостовой после неудачной учебы в Академии гражданской авиации уехал в Краснодарский авиаотряд. Капитана буксира Поршина наградили Почетной грамотой и часами.

Вот и вся история. Спасибо тем, кто ее поведал: бывшему руководителю полетов аэропорта «Пулково» Г. М. Нарбуту, командиру корабля «Буревестник» А. Л. Демину, старшине 1-й статьи С. Б. Вершлеру, бывшему капитану буксира Ю.В.Поршину, бывшему рабочему войсковой части В. И. Иванову, летчику В. И. Антипенко, а также десяткам петербуржцев, позвонившим в редакцию.

Владимир Федоров
(газета «Петровский курьер» № 41 (211) от 2 ноября 1998 г.)
Фото из архива Сергея Вершлера

Этот случай произошёл 21-го августа 1963 года. Командиром корабля в рейсе, в котором произойдёт вынужденная посадка Ту-124 на Неву, был Виктор Мостовой в возрасте 30-ти лет, вторым пилотом был Василий Чеченев в возрасте 34-х лет. Виктор Мостовой начал летать вторым пилотом с 19-ти лет, а командиром корабля он стал в возрасте 25-ти лет! Вместе они летели уже не первый раз. Рейс выполнялся плановый по маршруту Таллин – Москва. На борту находилось 44 пассажира и 6 членов экипажа. Никто ни из пассажиров, ни из членов экипажа не мог и предположить, что в полёте произойдёт вынужденная посадка Ту-124 на Неву! В аэропорту Таллина стоял густой туман но, пилоты были достаточно опытные, а техника прошла полную предполётную подготовку без нареканий. Взлёт произвели в 8 часов 55 минут утра по местному времени. Через одну минуту после взлёта бортинженер заметил, что ПЕРЕДНЯЯ СТОЙКА ШАССИ УБРАЛАСЬ НЕ ПОЛНОСТЬЮ! Она не встала в так называемый замок, который должен надёжно её удерживать в сложенном положении. Не сработал фиксатор замка.

Ту-124 такой же который совершил посадку на реку Неву

Экипаж несколько раз попробовал убрать и выпустить переднюю стойку шасси, но всё безрезультатно! О поломке доложили на землю. Диспетчер сказал, чтобы экипаж готовился к аварийной посадке, но тогда ещё даже не предполагалась аварийная посадка Ту-124 на Неву. Обычно в таких случаях самолёт возвращается в аэропорт, откуда он взлетел, но в Таллине стоял густой туман! Аварийная посадка сама по себе и так рискованное дело, а в тумане риск ещё больше! Поэтому самолёт отправили в ближайший аэропорт, где есть запасная аварийная полоса и в данный момент лётная погода! Им оказался Ленинград.

Инструкция на такой случай по посадке Ту-124 не на Неву, а просто на аэродром с невыпущенной передней стойкой уже давно существовала. Если чётко и безошибочно выполнить эту инструкцию по посадке на аэродром, то можно избежать жертв! В случае не выпуска шасси самолёт приземляется или на специально вспаханную землю или на бетонную полосу, но основательно залитую пожарной пеной! Это делается для того, чтобы самолет не загорелся от искр, вылетающих из-под корпуса самолёта, в случае посадки с невыпущенным шасси. Предварительно перед такой посадкой самолёт или сливает лишнее топливо в воздухе или вырабатывает его до нужного количества.

До возникновения необходимости совершать посадку Ту-124 на Неву бортинженеру Виктору Царёву приходит в голову смелая идея прорубить пол в кабине пилотов и попробовать вручную поставить переднюю стойку шасси в нужное положение! Бортинженер Царёв прорубил дыру в полу кабины пилотов и попытался подтолкнуть не до конца выпущенную переднюю стойку шасси. Но стойку заклинило намертво!

В 11 часов утра в аэропорту Ленинграда Пулково всё было готово к аварийной посадке. Сначала экипаж самолёта попросили пролететь низко над аэродромом, чтобы посмотреть на не полностью выпущенное шасси. По расчёту топлива на Ту-124, который совершит впоследствии посадку на реку Неву, оставалось примерно на полтора часа! Соответственно самолёт отправили кружить вокруг Ленинграда, чтобы выработать топливо до количества, которое будет допустимо для аварийной посадки.

Затем ещё до возникновения необходимости посадки Ту-124 на реку Неву Виктор Мостовой попросил бортпроводницу Шуру как можно меньше, привлекая внимания, перенести груз из носовой части самолёта в хвост. Это понадобилось для того, чтобы по возможности максимально облегчить нос самолёта для аварийной посадки с невыпущенным передним шасси. Максимально возможно облегчённый нос, в данном случае, нужен для того, чтобы нос самолёта при торможении на земле коснулся земли как можно позже, с наименьшей возможной скоростью! Груз из переднего багажника перетаскивали в хвост!

Самолёт успел сделать несколько кругов над городом и тут внезапно ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ ЛЕВЫЙ ДВИГАТЕЛЬ, ОДИН ИЗ ДВУХ двигателей, которыми оснащён Ту-124! До аэродрома Пулково оставалось ещё 20 километров! Диспетчер с земли сказал экипажу, чтобы они теперь летели на аэродром не вокруг города, а напрямую через город. Даже в такой обстановке ещё не возникла необходимость посадки Ту-124 на Неву! По показаниям приборов топлива на борту оставалось ещё 200 литров. Этого должно было хватить для того, чтобы дотянуть до аэродрома.

Самолёт тем временем пролетал над Смольным. И тут внезапно ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ ВТОРОЙ ДВИГАТЕЛЬ! Только что прибор топливомер показывал 200 литров, а тут СТРЕЛКА прибора оказалась НА НУЛЕ! Дело в том, что В ТЕ ВРЕМЕНА погрешность прибора топливомера могла быть существенной. Пилоты об этом знали и поэтому часто заливали топливо с запасом – на всякий случай. В данном случае показания прибора оказались ошибочными, когда он показывал 200 литров.

Впоследствии экипаж вспоминал что, в той ситуации думать было попросту некогда. Решение пришло автоматически или упасть на город или посадка Ту-124 на Неву. Или мы погибнем одни или унесём с собой ещё сотню жизней!

После остановки второго двигателя самолёт начал более круто снижаться. Жители Ленинграда видели самолёт, летящий низко над городом, но они и подумать не могли, что самолёт терпит бедствие. Они думали, что снимается какое-то кино, и улыбались вслед самолёту! Вообще столько отказов в одном полёте – случай крайне редкий или даже редчайший.

Пилоты тем временем готовились к посадке Ту-124 на Неву. В аэропорту Пулково самолёт исчез с экранов локаторов потому, что он снизился над городом до такой высоты, при которой локаторы аэропорта его не видят. Соответственно аэропорт выслал в предполагаемый район падения поисковый самолёт Ил-14. После отказа второго двигателя диспетчеры даже не успели ничего подсказать экипажу. Исчезновение самолёта с экрана локатора означает катастрофу самолёта.

К этому времени высота полёта Ту-124 была примерно 400 метров, скорость около 400 км/ч. Пилоты ещё пытались запустить двигатели, но безрезультатно. От отказа второго двигателя до посадки Ту-124 на Неву прошло 14 секунд! После того как пилоты отвернули от домов и вышли вдоль русла реки как на взлётную полосу, надо было ещё совершить посадку Ту-124 на реку Неву.

Василий Чеченев был бывший военный морской лётчик. Ему много раз доводилось садить самолёт на воду, поэтому командир корабля Виктор Мостовой передал управление второму пилоту Василию Чеченеву и сказал «касайся».

Над мостом Петра Первого прошли на высоте около 100 метров. Над строящимся мостом Александра Невского самолёт прошёл так низко, что чуть не задел рабочих, находившихся на лесах этого моста! Некоторые из этих рабочих от страха попрыгали в воду. Заходя на посадку, на реку Нева Ту-124 пролетел над мостом Александра Невского на высоте 40 метров.

При посадке Ту-124 на Неву или любого другого самолёта вообще НА ВОДУ, КРАЙНЕ ВАЖНО, чтобы самолёт НЕ НЫРНУЛ НОСОМ в воду! Соответственно Василий Чеченев до крайней возможности тянул штурвал на себя, чтобы самолёт коснулся воды сначала хвостом и не нырнул в воду.

Как только висящая передняя стойка шасси коснулась воды, её сразу оторвало. Впереди по ходу движения самолёта был железнодорожный мост. Ту-124, совершивший посадку на реку Неву, остановился в 50-ти метрах от этого моста.

Такая посадка Ту-124 на реку Неву, конечно, не осталась незамеченной. На набережную напротив самолёта сбежался народ. Многие стали снимать это событие на фотоаппарат, но милиция не давала снимать, заставляла людей вынимать и засвечивать фотоплёнки.

Единственным фото свидетельством данного события остались снимки фотографа любителя Юрия Туйска. Он стоял в стороне от основной толпы. Его фотографии впоследствии обошли весь Мир!

При посадке Ту-124 на Неву ни как НЕ ПОСТРАДАЛ, НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК, ни среди пассажиров, ни среди экипажа!!! Ни кто не получил даже царапин!!! После посадки Ту-124 на Неву было проведено обследование и установлено, что пилоты смогли вписаться в посадочное расстояние 1 километр! Хотя для посадки на аэродром Ту-124 требуется минимум от 1300 до 1600 метров полосы. После нашего случая посадки Ту-124 на Неву даже за рубежом стали учить пилотов приземляться на воду!

Во время посадки Ту-124 на Неву недалеко от приводнившегося самолёта проходил буксир, сплавлявший по реке плот из брёвен. Капитан буксира Юрий Поршин , видя такое происшествие, отцепил плот от буксира и подошёл к ещё пока плавающему самолёту! Капитан буксира спросил у пилотов, за что можно зацепить самолёт, чтобы отбуксировать его к берегу. Ему сказали, что можно зацепить за рулевые колонки. Юрий Поршин речным буксиром подтащил самолёт к берегу! В это время на правом берегу Невы находились плоты, и самолёт одним крылом лёг на них. Пассажиры благополучно по плотам вышли на берег.

После того как из Ту-124 совершившего посадку на Неву вышли все люди самолёт начал тонуть. Милиция по возможности оцепила место события. Милиция остановила проходящий мимо городской автобус, высадила из него горожан и посадила в этот автобус пассажиров самолёта. На этом автобусе пассажиров самолёта увезли в аэропорт. Экипаж увезли сотрудники КГБ на своих спецмашинах для разбирательства происшествия!

У лётчиков, совершивших посадку на Ту-124 на реку Неву, забрали удостоверения пилотов и отстранили от полётов! Их обвиняли в том, что они якобы просмотрели показания прибора топливомера и поэтому не дотянули до аварийной полосы на аэродроме. Лётчиков начали таскать по всяким государственным органам и могли даже посадить! Нажим на лётчиков сначала был такой как на врагов народа! Пилоты пытались объяснить, что топливомеры на Ту 124 часто показывают количество топлива неверно! Но утверждения пилотов даже НЕ ПРОВЕРИЛИ!

Самолёт Ту-124, совершивший посадку на Неву, был марки «Ту» и к расследованию естественно активно подключилось конструкторское бюро Туполева. Конструкторское бюро Туполева всю вину сваливало на пилотов. Туполев не верил, что топливомеры на Ту-124 работают неправильно!

Здесь нужно коснуться производственно-технической части дела. Самолёт марки Ту-124 начал выпускаться всего лишь за год до аварийной посадки Ту-124 на Неву. Всего на харьковском авиазаводе было выпущено 165 машин за 6 лет. Ту-124 вышел на замену Ту-104. Оба типа самолётов, как это часто бывало в СССР, создавались в спешке к какому-нибудь очередному юбилею! В такой спешке, бывало и проскакивали какие-либо недоработки, вплоть до серьёзных! Даже если не касаться работы топливомеров, то можно заметить, например такой факт.

Аэродинамическая схема обоих типов самолётов была скопирована с военного бомбардировщика Ту-16. Копирование, конечно, ускоряет создание новой техники, но не всегда копирование приемлемо для таких разных областей применения как военная и гражданская техника! Например, из-за места расположения двигателей на Ту-124, совершившем посадку на Неву, в салоне самолёта ощущалась несколько большая вибрация, чем это должно было быть! Кроме того расположение двигателей в месте крепления крыльев к фюзеляжу не добавляло прочности конструкции, в том числе и из-за вибрации двигателей.

Но в духе того времени советская техника должна была быть лучшей в мире, у неё не должно быть недостатков, поэтому не нашлось способных признать производственные недостатки в Ту-124 и уж тем более перечить системе государственного устройства. Опять же в духе того времени авиационная комиссия по расследованию происшествия сделала заключение, что в аварийной посадке Ту-124 на Неву виноват экипаж!

А произошло в полёте, скорее всего, следующее. Датчик топливомера на Ту-124 был установлен в таком месте, что при определённом наклоне самолёта в пространстве топливо от датчика уходило, и датчик принимал это как отсутствие топлива. А при отсутствии топлива двигатель работать не должен! Соответственно произошло отключение двигателей!

Всем было понятно, что наказывать лётчиков за посадку Ту-124 на Неву несправедливо! Лётчики спасли жизни пассажиров и экипажа, а их сделали обвиняемыми! Пассажиры аварийного рейса собирали подписи и посылали их в письмах руководству страны, чтобы экипаж не наказали, а наградили за посадку Ту-124 на реку Неву!

Внутри СССР это событие всячески умалчивали и скрывали, но новость попала в газеты! Н. С. Хрущёв узнал об этом событии из газет и только после этого вмешался в расследование. Хрущёв увидел фотографии Юрия Туйска в газетах с Ту-124 после посадки на Неву и распорядился экипаж не наказывать. Только после этого экипаж перестали угнетать!

Затем известие о посадке Ту-124 на Неву попало ещё и в зарубежные газеты, и экипаж начали прославлять! Но вместо того, чтобы продолжить лётную работу экипажу пришлось ездить по стране и рассказывать о посадке Ту-124 на Неву в различных организациях и школах. Хотя сами члены экипажа не считали себя героями, а считали, что они просто выполнили свою работу, которую обязаны были выполнить. И уже вроде бы как были готовы награды для экипажа, но затем Н. С. Хрущёв, как это не раз бывало, передумал! Экипаж не наказали, но и не наградили – как будто ничего не было!

Через некоторое время лётчикам, совершившим посадку Ту-124 на Неву, пришла радостная весть – их опять допустили к лётной работе! Правда, потом командиру В. Мостовому и штурману В. Царёву дали благоустроенные квартиры! До этого они жили в коммунальных квартирах, поэтому отдельные двухкомнатные хрущевки по 22 квадрата жилой площади показались им раем!

После того полёта с посадкой Ту-124 на реку Неву Мостовой и Чеченев долго работали во Внуково, но уже не вместе, а отдельно друг от друга. Как только вся эта история с посадкой Ту-124 на Неву затихла, Василий Чеченев тоже стал командиром корабля! Он так же работал ещё и пилотом-инструктором. В 2002 году его не стало. Виктор Мостовой освоил все типы самолётов марки «Ту», а после лётной работы, с которой его списали только по здоровью в возрасте 46 лет, был начальником смены аэропорта.

В начале 90-х В. Мостовой перенёс инфаркт. После инфаркта ему пришлось совсем уволиться из авиации.

Затем он уехал жить в Израиль. Устроился там работать на текстильную фабрику простым рабочим. Позже кто-то из работников фабрики перевёл на иврит газетную статью о том, как Мостовой, будучи командиром корабля, совершил посадку на Ту-124 на реку Неву. Вся фабрика узнала, с кем работает! В 1997 году Мостовой скончался от рака. В день его похорон вся фабрика не работала!

Через 4 дня после посадки Ту-124 на Неву самолёт подняли со дна реки. В этот полёт на самолёт было загружено несколько ящиков пива. Напомним, что в то время в СССР пиво было только в стеклянных бутылках. Так вот ни одна бутылка не разбилась – вот как мастерски был посажен самолёт!

Поднятый со дна самолёт увезли на Васильевский остров, распилить на металлолом! Кабину отправили в Кирсановское лётное училище, а остальное распилили на металлолом! В начале двухтысячных и кабину тоже сдали на металлолом! Жёны Мостового и Чеченева надеялись, что их мужей, совершивших посадку на Ту-124 на реку Неву, наградят хотя бы посмертно. Но сегодня о советских героях никто не вспоминает!

Всего четыре приводнения пассажирских лайнеров в истории авиации обошлись без жертв. Американское происшествие 2009 года назвали «Чудом на Гудзоне» и сняли о нем фильм с Томом Хэнксом в главной роли. О советском чуде на Неве известно гораздо меньше.

15 января 2009 года Airbus A320-214 выполнял рейс из Нью-Йорка со 150 пассажирами на борту. Через полторы минуты после взлета лайнер столкнулся со стаей птиц, и у него отказали оба двигателя. Экипаж посадил самолет на реку Гудзон. Пассажиры выбрались через аварийные выходы на крыльях, их спасли подошедшие паромы и катеры. Все выжили.

21 августа 1963 года из Таллина в Москву летел пассажирский лайнер Ту-124. Вскоре после взлета выяснилось, что переднее шасси убралось не до конца и заклинило. Решили экстренно садиться на ближайшем аэродроме - в Ленинграде.

При посадке с полусогнутым шасси самолет запросто может чиркануть корпусом о землю, загореться и взорваться. Чтобы уменьшить риски, командир экипажа Виктор Мостовой решает выработать топливо. Самолет кружит вокруг Ленинграда на малой высоте. В процессе экипаж надеется устранить поломку. Бортинженер Виктор Царев прорубает пол в кабине пилота и с помощью шеста пытается поставить шасси в посадочное положение. Безрезультатно.

А топливо где?

К посадочной полосе аэропорта пригоняют пожарную технику и машины скорой помощи. Приготовления оказываются напрасными. На восьмом круге над городом, в 21 километре от аэропорта, у Ту-124 внезапно заканчивается топливо. Левый двигатель останавливается. Экипажу разрешают сквозной пролет над Ленинградом, но уже поздно. Второй двигатель отказывает, когда лайнер летит над историческим центром. Ситуация очень плохая.

Аварийная посадка на Неве. Фото: Юрий Туйск / aviahistory.ucoz.ru Аварийная посадка на Неве. Фото: Юрий Туйск / aviahistory.ucoz.ru Аварийная посадка на Неве. Фото: Юрий Туйск / aviahistory.ucoz.ru Аварийная посадка на Неве. Фото: Автор неизвестен / aviahistory.ucoz.ru

Садимся, Василий!

Оставалось только садиться на реку Неву. К счастью, второй пилот Василий Чеченев служил в морской авиации, и его опыт оказался спасительным. Самолет с молчащими двигателями рекордно низко летит над жилыми домами, чудом не задевает опоры строящегося моста Александра Невского (рабочие попрыгали в воду) и приводняется в сотне метров от Финляндского железнодорожного моста, неподалеку от Александро-Невской лавры. С момента отказа второго двигателя до посадки прошло всего 14 секунд.

Лайнер мог уйти носом в Неву. Мог, как спичка, переломиться при ударе о воду. Но пилотам удалось посадить самолет под таким углом и так мягко, что ни один из 45 пассажиров и 7 членов экипажа не получил даже царапин. Не разбилась ни одна бутылка пива в ящиках, которые были на борту.

21 августа 1963 года, 11 часов утра. В небе над Ленинградом самолет заходит на очередной круг. Все работают четко по инструкции. Вдруг один за другим отключаются двигатели. Датчик топлива, который еще минуту назад показывал, что запаса горючего достаточно, встал на ноль. Дотянуть до аэродрома Пулково теперь невозможно. Под самолетом Исаакиевский собор, центр города. Командир из последних сил тянет рычаг на себя – только бы удержать самолет на холостом ходу и долететь до окраины.

В полной тишине 40-тонный авиалайнер стремительно падает на город. И тут перед пилотами открывается посадочная полоса – Нева. Первый мост не задет. Второй – едва не касаясь. Впереди третий. Перелететь его уже не удается. Почему произошла авария? Что случилось с экипажем и пассажирами самолета? И как удалось избежать трагедии? Телеканал "Москва Доверие" подготовил специальный репортаж.

Предпосылки крушения

Проблемы на рейсе Таллин–Москва начинаются еще при взлете лайнера. Переднюю ногу, как на языке летчиков называется носовое шасси, убрать до конца не удалось, ее заклинило. Едва командир экипажа докладывает об этом на землю, сразу получает приказ разворачиваться и снова садиться в эстонском аэропорту Юлемисте.

Юрий Король, в прошлом авиамеханик, написал об этом событии книгу. То утро ему не забыть.

"В этот день я находился в аэропорту на работе. Диспетчер сообщил, что из Таллина прибывает в аварийном состоянии самолет", - говорит Король.

Приземлиться в Юлемисте оказывается невозможно по погодным условиям – Таллин накрыло туманом. Тогда "Ту-124" направляют в ближайший аэропорт – это ленинградский Пулково.

"Мы видели, он пролетел над полосой посадочной и ушел в сторону города. Потом объяснили, что он должен выработать топливо и совершить посадку на травяной покров аэродрома. К этому времени аварийные машины подошли, санитарные, пожарная бригада была специальная создана", - рассказывает Юрий Король.

Единственный вариант посадки в таких случаях – на брюхо. Но даже на грунтовой полосе остается опасность взрыва. От малейшей искры самолет за секунду превратится в пылающие обломки, а неубранная стойка шасси от удара во время приземления может пробить фюзеляж, и тогда в салоне все погибнут. Настроение у экипажа мрачное.

Вадим Лукашевич в свое время работал инженером в конструкторском бюро Сухого. Сегодня он один из ведущих экспертов по истории авиации и космонавтики. После той аварии на Неве первые месяцы говорили: причина в том, что "Ту-124", уменьшенная версия первого пассажирского "Ту-104", был еще сырой моделью.

"Обычно, когда летчик приближается к каким-то критическим углам атаки, ему сигнализирует самолет, что дальше нельзя, допустим, тряской штурвала, тряской всего самолета. А в "Ту-104" тряска наступала одновременно со сваливанием. Поэтому естественно, что эта неустойчивость, тенденция к сваливанию в "штопор", на "Ту-124" осталась", - говорит Лукашевич.

Однажды Вадим Лукашевич стал свидетелем испытательного полета. Летчик сажал самолет без переднего шасси на бетонку, что было равносильно самоубийству. Едва об этом прошел слух, авиационный завод остановил работу.

"Посадить такого рода машину без передней стойки – это катастрофа. Весь завод высыпал на крыши цехов, а там полоса метров, наверное, 200-300 параллельно цехам. И мы все это наблюдали с крыши, как в театре. Вообще, это было дико смотреть – садится самолет, а спереди колес нет. И тогда он получает команду катапультироваться. То есть цена ситуации невыхода стойки передней означает, что спасаем летчика, теряем машину. Когда мы говорим о "Ту-124", этот вопрос не стоял, людей спасти было нельзя, поэтому они вынуждены были либо спасаться вместе с самолетом, либо никто не спасается", - рассказывает Лукашевич.

Трагическая случайность

Тем августовским утром 63-го года паники на борту "Ту-124" рейса Таллин–Москва удалось избежать только благодаря старшей стюардессе Александре Александровой. Она прошла Великую Отечественную войну. По обстановке в кабине пилотов она сразу понимает: аварийной посадки не избежать. Возвращается в салон и продолжает вести себя как обычно. Украдкой успокаивает взволнованный экипаж.

Юрий Туйск живет в доме на набережной. Окна его квартиры как раз выходят на реку. Он случайно увидел, что тогда произошло.

"Я находился дома. Около 12 часов дня меня привлек самолет Ил-14. Этот самолет, едва не задевая крыши, прошел над нашим домом, вообще оглушил. Представляете, большая сравнительно машина. Я сразу подумал, что должно быть, чтобы самолет в центре города летел на такой высоте? Прошло минуты две, он опять повторил то же самое, и третий раз. И тут мне сразу пришла в голову мысль, что то ли с самолетом что-то нехорошее происходит, то ли вообще что-то случилось. Вскоре я об этом забыл, вышел на улицу и увидел людей, который бегут по улице, выходящей к набережной, люди бегут к Неве", - вспоминает Туйск.

Юрий Поршин, тогда капитан буксира, оказался в самом эпицентре событий. Еще немного, и самолет рухнул бы прямо на них.

"Мы шли с плотом, на буксире у нас был. Сидим в рубке с механиком и смотрим, что самолет начал подозрительно низко спускаться. Но мнение такое было, что вроде второй Чкалов объявился. И как только наш плот прошел Финляндский мост, сразу за нашим плотом упал самолет. Шасси, которое у него не убиралось, оно от воды сломалось, взлетело вверх - и в воду", - говорит Юрий Поршин.

Когда Юрий Туйск подошел ближе к реке, то был поражен: на воде не "Ил‑14", а "Ту-124". Много позже он узнает подробности. Когда пассажирский лайнер сообщил об аварийной ситуации, за ним направили самолет-наблюдатель, тот самый "Ил", который видел Юрий. Дальше события развивались не менее стремительно. Набережную тут же оцепили наряды милиции. Сел вертолет.

"Этот вертолет сел примерно в 200 метрах, здесь парка еще не было. Из вертолета вышло человек восемь, если не десять, причем солидные люди в летной форме. Среди них я узнал одного своего шапочного знакомого, но не простого, а дважды Героя Советского Союза Покрышева. Покрышев в то время был одним из руководителей аэропорта", - говорит Туйск.

По горящим следам

Летчик Юрий Сытник в своей фирменной куртке, в которой налетал 5 тысяч часов, отдыхает. В прошлом году он и сам садился без шасси, один за штурвалом, самолет был маленький. И повезло, что поле оказалось рядом. Такой посадки, как приводнение, пилоты и врагу не желают.

"Вы знаете, отрабатывается только на тренажере, потому что из 10 посадок на воду, если проанализировать, в живых остается максимум два экипажа, два самолета, а восемь – неудачно, потому что это касание крылом или носовой частью, или он подныривает. Только на первый взгляд кажется, что вода мягкая. На самом деле, она жестче земли, и самолет разлетается на мелкие куски. Там выжить практически невозможно", - утверждает Сытник.

После аварии с "Ту-124" создается следственная комиссия. Специалистам удается восстановить те 14 роковых секунд. На высоте 90 метров самолет миновал Литейный мост и продолжал падать. Большеохтинский мост – 30 метров. Мост Александра Невского (тогда он еще строился) – 10 метров. Рабочие, увидев над головой лайнер, от страха и неожиданности попрыгали в воду.

"Та посадка была уникальная, потому что он сел и спас всех пассажиров, и самолет оказался целым. Но вопрос у меня сейчас, как у летного эксперта, почему он оказался без топлива? Это большая загадка", - рассказывает Сытник.

"Ту-124" сначала рассек реку хвостом, потом вдруг резко нырнул в воду носом и остановился всего в 100 метрах от Финляндского моста. Командиру экипажа повезло – ширина реки в этом месте оказалась 400 метров, достаточно и для 30-метрового самолета и для буксира спасателей.

"Мы подошли к самолету носом, между хвостовым и передним крылом. Открыли там дверь, я спросил: "Что у вас самое крепкое, за что можно подать буксир?" Мне из команды сказали, что есть две рулевые колонки, и за них можно", - вспоминает Юрий Поршин.

Некоторые находчивые ленинградцы тут же начинают фотографировать происходящее. Милиционеры спокойно подходят и уничтожают снимки. Аппараты никто не ломает, просто засвечивают пленку.

"Предстала предо мной картина: буксир затаскивает самолет на плоты, после этого открыли дверь, люди стали выходить на этот плот и подниматься на берег. Мы находимся примерно в этом месте, неподалеку от моста. Набережной гранитной не было, был довольно крутой берег, глубина здесь несколько метров, потому он затонул, хвост только торчал", - рассказывает Юрий Туйск.

Ошибка пилота

Похожая авария случится в 96-м году. Правый пилот тогда погиб. У полковника Алексея Бородая на тот момент за плечами сотни испытательных полетов. Будучи командиром отряда космонавтов, он готовился к старту на корабле "Буран". Но с распадом Советского Союза программу закрывают. А вскоре обычный рейс в Турин изменит его жизнь навсегда.

"Да, самолет наш был пустой, и перед вылетом из Москвы, с Чкаловского вылетали, мы обязаны прочитать предупреждение по аэродрому посадки, последние новости узнать по этому аэродрому. Начинаем читать, написано: начало полосы на ремонте, перелететь надо тысячу метров. Полоса три километра, но тысячу метров нерабочих, остается два километра. Мы прикинули: пустой самолет, нам достаточно двух километров", - говорит Алексей Бородай.

Эта накладка с ремонтом полосы, по сути, и стала причиной авиакатастрофы. К такому выводу он пришел, прокручивая снова и снова те трагические минуты.

"Вышел я по глиссаде (глиссада – это траектория планирования), но тут закричал правый пилот: "Полоса вон! Полоса вон! Высоко!" Всегда в авиации любого учат, что если есть сомнения в благополучном завершении посадки, надо уходить на второй круг. Что, казалось бы, проще: дал обороты, двигатели взревели, ты набрал высоту круга и думай, что тебе дальше, или на запасной уходить, или это временно облачность притащило откуда-то. Я даю команду, уходим на второй круг. И вот тут начинается самое главное. На этом самолете включение реверса не так, как на всех других самолетах", - объясняет Бородай.

Большинство пилотов за всю свою практику могут этим рычагом так никогда и не воспользоваться. Второй пилот, вероятно, замешкался, а Бородай изо всех сил удерживал штурвал, ожидая, что вот-вот их самолет "Руслан" пойдет на второй круг.

"Я держу, чтоб нам не сесть, жду, что сейчас двигатели взревут, а их нет и нет. А дальше у меня в памяти провалы. Впереди появились дома - ситуация критическая, надо избегать лобового столкновения, я начал отворачивать. Я не даю самолету садиться, потому что, если я сяду, полосы мало остается. Пока я рассказываю, мы уже пролетели эти два километра. Начал отворачивать и зацепился крылом за фермы, как мне говорили. Сам я этого момента не помню, очнулся только через несколько дней. Я обратил внимание, что рычагами двигают, тут правый пилот сел из резервного экипажа, он на Леонихе похоронен. Я закричал что-то, потянулся - и все, с этого момента больше ничего не помню", - вспоминает Алексей Бородай.

Жилые дома, детский сад, школа. Он узнал, что успел отвести самолет, только когда вышел из комы. Итальянские СМИ еще долго обсуждали героизм русского летчика. После той аварии на "Руслане" обратили внимание на проблему с реверсом, как и в случае с датчиками топлива на "Ту-124". Ими занялись после ЧП.

"История авиации знает, например, случаи, когда международный экипаж летел из одного места в другое, у него оттарировано в литрах, а он заправляется в фунтах, и наоборот. И у людей просто выключаются все двигатели в полете, хотя у них как бы было полностью. То есть у него на приборе одна шкала, а у заправщика своя шкала. Он назвал цифру, тот залил по фунтам, а эти думали, что им залили по литрам. Ну и все", - рассказывает Вадим Лукашевич.

Аварийная посадка А320 на Гудзон. Фото: wikipedia/Genisock2

Во всем виноваты летчики

Поначалу экипаж "Ту-124" обвиняют, что они увлеклись ремонтом шасси. Неисправность пытались устранить до последнего – пробили фюзеляж и шестом старались дотянуться до шасси. Так и был упущен критический момент с топливом.

"Запомнились пассажиры, запомнился экипаж, прежде всего, Виктор Мостовой, несмотря на то, что среди людей, стоявших у самолета до того, как их увезли на автобусах, он выделялся тем, что был сильно возбужден. У него было такое розовое лицо, он перебегал от одного летного чина к другому, услышать, что они говорят, было нельзя, потому что было оцепление, а мы стояли тут. Но набережная была поуже, тут ближе было значительно к самолету. Видимо, он давал показания начальству по поводу этого приводнения", - говорит Юрий Туйск.

Командира за разгильдяйство отстраняют от полетов, несмотря на то, что пассажиры отделались легким испугом.

"Больше всего мне запомнились пассажиры эти несчастные. То есть несчастные в том смысле, что они пережили, когда этот самолет с остановленными турбинами шел на город, можно сказать, не пикировал, но под крутым углом. И счастливые, когда они оказались уже вне опасности. Вид ужасный у них был. Я никогда такого не видел. Это буквально спустя несколько минут после происшедшего. У многих женщин были фиолетово-красные пятна, которые еще не успели разойтись. Одна женщина всхлипывала, было два-три ребенка", - вспоминает Туйск.

45 пассажиров и семь человек экипажа были спасены. Следствие установит, что Мостовой следил за датчиком топлива, но его собьет с толку механик на борту. Тот признался, что залил в бак горючего больше положенного, а значит, нужен еще круг, иначе угроза взрыва при посадке остается. При заходе на этот, уже восьмой, круг двигатели и заглохли.

До августа 63-го мировая авиация знала только один случай успешного приводнения. Семью годами раннее, осенью 56-го, американский "Boeing-377" благополучно сел на поверхность Тихого океана.

А это посадка на Гудзоне. Январь 2009-го. Этот "Airbus" столкнулся со стаей птиц, в результате чего двигатели вышли из строя. Самолет, едва не задев мост Джорджа Вашингтона, приводнился в центре Нью-Йорка. Летчик, который пилотировал лайнер, тут же стал знаменитостью. Спасение пассажиров показывали в прямом эфире все телеканалы.

О чуде на Неве почти полвека знали только ленинградцы и авиаторы. Пилоты разбирали эту ситуацию в академиях и на летучках, не афишируя подробности. Информация была только для служебного пользования.

"Когда мы говорим о том, что "Boeing" сел на Гудзоне в Америке, пилот был национальным героем, мы не говорим о том, что половина из 150 человек пострадала. Да, остались живы, но пострадали. Здесь же все вылезли зеленые, в шоке, но без травм. Поэтому это был, конечно, уникальный случай, и летчику можно только рукоплескать. Другое дело, что это не было оценено вовремя", - говорит Вадим Лукашевич.

Ни награждать, ни наказывать

В бывшем СССР было еще два удачных приводнения. В 72-м году на Московском море во время испытательного полета и в 76-м под Киевом самолет приземлился на болото. Обошлось без жертв – борт летел полупустым. Тем не менее, после посадки на Неве Виктора Мостового выгоняют из авиаотряда со скандалом, не дожидаясь результатов расследования. Начальство перестраховывается – всю ответственность за чрезвычайную ситуацию возлагают на него.

"Вот мистическое совпадение, что, миновав эти два моста, на которых могли погибнуть, этот человек по имени Мостовой Виктор Яковлевич, тем не менее, сел на воду, никто не пострадал. К сожалению, дальнейшая судьба этого человека сложилась очень печально, потому что вместо того, чтобы… вообще, даже есть поговорка "Победителей не судят". Если бы были жертвы, если бы кто-то сломал хотя бы руку или ногу, то можно было бы какие-то претензии предъявлять. Но в данном случае должны были все эти буквы закона отринуть и этого человека наградить за то, что он спас людей. Он же никаких наград не получил", - говорит Александр Сегень.

Отношение к нему резко меняется, когда об аварии сообщают эстонские газеты. Кто-то из пассажиров поведал прессе историю о пилоте-виртуозе. Поднимается шум. Тут же объявлено, что Виктора Мостового за мужество представили к Ордену Красной Звезды, а членам экипажа вручили медали. Однако позже жена летчика расскажет, что указ о награждении так и не был подписан. Никита Хрущев лично принял компромиссное решение – ни награждать, ни наказывать.

"Во-первых, это был разбор полетов. Конечно, была создана специальная комиссия, все разобрали. Мол, несерьезно отнесся командир корабля, поверил, в этом его обвинили", - утверждает Юрий Король.

Владимир Цивинский когда-то выбрал профессию авиадиспетчера под впечатлением посадки на Неве. Он стал невольным свидетелем того смертельно опасного приземления.

"Я был просто восхищен, как здорово это дело было сделано. Сначала подумалось, что, может быть, это и какие-то тренировки, что-то такое, а сейчас, когда мы разбираем, мы просто смотрим, какие могут быть условия, когда где-то что-то не выполнено по технологии", - рассказывает преподаватель Санкт-Петербургского Университета гражданской авиации Владимир Цивинский.

В Петербурге многие горожане помнят тот случай. Некоторые даже выступают за то, чтобы установить памятник летчикам этого рейса.

"Это очень сложно, тем более над таким большим городом как Ленинград, ведь очень много домов, и принять решение проходить над ними – можно было элементарно рухнуть, и квартал мог бы погибнуть. Разрушились бы дома, погибли бы люди. А так это великий подвиг", - говорит Цивинский.

Успешное приземление

Садиться без шасси даже в аэропорту небезопасно. Спасатели, пожарные порой не могут помочь. Известно, что люди погибали уже на земле, когда самолет успешно сел.

"Такой случай до этого был в подмосковном ЛИИ, когда люди садились на пузо на бетонку, они пытались сесть. Это было микояновская машина, два человека экипаж. Так вот, при трении о бетон начал гореть радиопрозрачный конус, и каким-то образом эти продукты горения попали в систему дыхания летчиков. Они просто задохнулись", - говорит Вадим Лукашевич.

После приземления "Ту-124", когда все немного успокоятся, члены экипажа заметят, что их командир, черноволосый красавец Виктор Мостовой, заметно поседел. То, что возле самолета оказался буксир, – счастливое совпадение. Это было очень своевременно. Вода сквозь пробоину фюзеляжа начала быстро поступать внутрь.

"Утонул бы самолет - и все. Когда последние пассажиры выходили, они по колено были мокрые. После того, как мы ушли, подошел пароход с нашего порта с мощным водоотливом, стал отливать из него воду, но вода быстрее набиралась, чем он откачивал", - говорит Юрий Поршин.

Пока подошел пароход с мощным водоотливом, всех уже успели эвакуировать. Откачать воду из самолета уже не смогут, он вскоре затонет.

"Это дело случая, конечно, потому что, кроме моего парохода, в данное время никого не было там. Сам корпус самолета стал вплотную к плоту. Открыли дверь, и народ как на трап стал выходить. Пока самолет не приводнился, паники не было. Вот это главный фактор еще", - утверждает Поршин.

Бывший капитан буксира выдвинул сенсационную версию: возможно, самолет посадил второй пилот.

"Я там встретился со вторым пилотом этого самолета и стюардессой и узнал подробности, как у них все это происходило. Самолет сажал второй пилот и посадил он его, как мне показалось, идеально просто. Он нос приподнял и садился на хвост, чтобы самолет не зарылся в воду. Я спросил, почему он сажал, а не командир. А командир с бортмехаником в это время занимались шасси", - вспоминает Юрий Поршин.

Сейчас трудно установить истину, никого из того экипажа в живых не осталось. Виктор Мостовой в начале 90-х уехал в Израиль.

"Хотя, если быть честным, в день посадки самолета вечером по радио и телевидению очень кратко было сказано, что произошла вынужденная посадка самолета, все пассажиры живы. Все, больше ни звука, ничего, не распространялись об этом", - утверждает Юрий Туйск.

И все же Мостового наградили. Как герой, он получил малогабаритную двухкомнатную квартиру в Москве. До этого ютился с семьей в коммуналке. Похлопотали об этом выжившие пассажиры.

"Пассажиры написали письмо руководству в Москве и руководству "Аэрофлота" с просьбой как-то отметить его поступок героический. Московское авиационное начальство ответило тем, что они пошлют его на учебу в Ленинград в Академию гражданской авиации. И послали его, но у него не заладилась учеба, учился он не очень хорошо, первую же сессию не сдал, и его вынуждены были отчислить", - говорит Туйск.

Молитвы о благополучном приземлении

Юрий Сытник считает, что неважно, кто посадил самолет. В той ситуации все герои. В его жизни приводнения не было, но двигатели терять приходилось. Ту единственную посадку без двигателей он запомнил на всю жизнь.

"Экипаж садился, пилотировал я "Ил-86". Мы там спасли почти 400 человек: 350 взрослых, дети, экипаж, 13 проводников было, пять человек экипажа, у нас был проверяющий на борту. И нам удалось. Мы были обгоревшие, очень много дыма было в кабине. Посадка была в 1991 году 17 марта. В то время был референдум, и началась война между Азербайджаном и Арменией. Наш рейс должен был быть взорван первым", - рассказывает Юрий Сытник.

"Ил-86", который пилотировал Юрий Сытник, и был взорван первым. Террорист бросил в салоне две бомбы. Нижняя палуба двухэтажного лайнера запылала.

"Мы даже не поняли, потому что мы забронированы перегородкой, думали, что стучат в дверь. Командир повернулся и сказал бортинженеру: "Ну-ка, открой". Тот открывает, врывается пламя, нас обжигает сразу этим пламенем, и дыма столько, что приборов не было видно. Штурвал был здесь, а лицо у авиагоризонта, чтобы не перевернуться. И мы начали падать просто с вертикали 60-70 метров к земле. Но дело было над Уралом, мне удалось маску одеть и переключить на ГСШ. Я попросил: "Ребята, кто есть в воздухе, помогите, мы горим и падаем. До какой высоты можно снижаться?" Парни включили свет, в кабинах посмотрели на картах, примерно район узнали, где мы, и сказали – 2700, ниже не снижаться, иначе воткнемся в горы", - говорит Сытник.

В это время из Свердловска, сейчас Екатеринбург, в воздух поднялись два истребителя. Они взялись сопровождать борт.

"А мы ничего не видим. 12 километров удаления, полосу видите, полоса перед вами – нет, не видим. 10, видите – не видим. 8, видите – не видим. Они не поймут, что у нас, то ли мы обгорели, то ли у нас уже зрения нет. И вдруг случайно ударил по стеклу и увидел, что там иголочки сажи, то есть такая сажа была, что ничего не видно. Нам штурман с инженером протерли такие вот смотровые окна. У меня паника началась с удаления 10 километров, потому что я понимал: высота 10 километров, осталось несколько секунд лететь, и молил: "Господи, только не сейчас взрыв, осталось еще чуть-чуть". Потом, когда остается 4 километра, 3, 2, 1 – "Господи, только не сейчас, скорость 280, еще убьемся!" И вдруг все, вот полоса, касание, скорость - 280, 260, 240, реверс, выключаем - 120. И тут уже облегчение, что если даже взрыв, можем остаться живы. Но коленочку ловил. Не только я, и командир, и проверяющий, и штурман, и бортинженер. А штурман с бортинженером нас вообще накрыли, встали за нашими креслами и держат. На меня навалился Поташников Володя, я говорю: "Убери руки, мешаешь!" – "Молчи! Сейчас взорвет, тебе башку оторвет, кто будет сажать?!" Закрыл своей грудью", - вспоминает Юрий Сытник.

И все же, пережив такую катастрофу, Юрий Сытник уверяет, что посадка на Неве страшнее и невероятнее. До сих пор в мировой практике всего пять случаев успешного приводнения.

"Они родились в рубашке, эти ребята все. Подобные случаи, происходившие в океанах и на реках, по большей части (это официальная статистика) заканчиваются трагедией. Самолет могло переломать, чуть угол больше или меньше, и конец был бы", - считает Юрий Туйск.

А пассажиры рейса Таллин–Москва в тот же вечер продолжили полет на другом лайнере.

Ровно 55 лет назад, 21 августа 1963 года, пассажирский самолет, летевший из Таллина в Москву, совершил аварийную посадку на Неву. Ту-124 приземлился на воду неподалеку от Александро-Невской лавры. Это единственный случай в российской авиации, когда при посадке пассажирского самолета на воду никто не погиб.

Как экипажу Ту-124 удалось избежать жертв, почему этот случай сравнивают с «Чудом на Гудзоне» в США и в чем сложность посадки самолета на воду? «Бумага» поговорила с авиажурналистом Андреем Меньшениным.

- Посадка Ту-124 на Неву - это уникальный случай в истории авиации?

В истории российской авиации это единственный случай успешного приводнения (посадки на воду - прим. «Бумаги» ) с пассажирами на борту, когда никто не погиб. В мировой истории таких случаев тоже очень мало, самый известный был в 2009 году в Нью-Йорке, когда самолет сел на воду реки Гудзон. Про это сняли фильм «Чудо на Гудзоне». Подавляющее большинство попыток приводнения оканчивается неудачно - как правило, с жертвами.

- Во многих публикациях СМИ сравнивают историю Ту-124 с «Чудом на Гудзоне ». Насколько эти два случая действительно похожи?

Оба случая подходят под описание «реактивный самолет с пассажирами на борту недалеко от центра густонаселенного города вынужден совершить посадку на реку». Но, конечно, важны детали. В нью-йоркском случае причина отказа двигателя была очевидна: самолет врезался в стаю птиц. Роль экипажа ясна: выполняли полет по процедуре, столкнулись с нештатной ситуацией, выполнили комплекс процедур для ее решения, вышли за пределы этого комплекса с успешным результатом.

В случае с Ту-124 до конца все-таки непонятно, что случилось. Выполняли полет по стандартным инструкциям, столкнулись с нештатной ситуацией (заклинило переднюю опору шасси - прим. «Бумаги» ), потом что-то произошло, и экипаж оказался в самолете без двигателей над густонаселенным городом.

Приводнение ТУ-124 на Неву. Фото: Юрий Туйск

- Есть ли вообще возможность посадить самолет с заклинившим шасси?

Отказ шасси не является однозначной предпосылкой к катастрофе, хотя и увеличивает ее вероятность. В современной гражданской авиации большинство вынужденных приземлений с убранными шасси заканчиваются без жертв. У экипажа Ту-124 было много шансов завершить полет благополучно.

- Почему им пришлось садиться на воду?

Здесь нужно отметить два фактора. Если бы они не совпали, самолет бы сел на Шоссейной (старое название аэропорта Пулково - прим. «Бумаги» ), пусть и с заклинившим шасси. Во-первых, самолет вырабатывал топливо (чтобы уменьшить вероятность возможного пожара при посадке - прим. «Бумаги» ) на малой высоте - 500 м. Чем меньше высота, тем больше топлива самолет потребляет и тем меньше нужно времени, чтобы его выработать.

Во-вторых, самолет остался без топлива. Почему оно закончилось, до конца не ясно. По одной версии, в Ту-124 барахлили датчики, показывая топливо, которого на самом деле не было. По другой, пилоты просто прозевали момент, когда закончилось топливо, пытаясь поправить заклинившую стойку шасси. Еще одна версия: якобы при определенных ситуациях в топливной системе Ту-124 возникает некая воздушная воронка, которая мешает топливу поступать в двигатель. Для меня это, конечно, звучит сомнительно. С другой стороны, в Ту-124 могли быть какие-то конструктивные недостатки, поскольку тогда была самая заря реактивной авиации. В современных самолетах все эти опыты учтены: крыло разделено внутри на отсеки и можно из любого из них перекачать топливо так, как тебе надо.

Если исключить хотя бы один из этих факторов, то самолет мог бы долететь до аэропорта. Имея больший запас высоты - например, в несколько километров, - он мог бы спланировать без двигателей до Шоссейной. Таких успешных случаев в истории авиации намного больше, чем случаев успешного приводнения. Но 500 м - слишком маленький запас высоты. Им хватило, только чтобы долететь до Невы.

Реконструкция посадки Ту-124

- Почему так сложно посадить самолет на воду?

На больших скоростях свойства воды по упругости близки к бетону. Но дело в том, что, в отличие от подготовленной посадочной полосы аэродрома, поверхность воды - неровная. Из-за волн конструкция самолета просто разрушается. Сухопутный самолет не предназначен для таких нагрузок.

- Как пилотам удалось все-таки посадить самолет без жертв?

Каждый из случаев успешного приводнения рассматривается как результат огромного везения. В данном случае было несколько факторов. Во-первых, посадку производил второй пилот (Василий Чеченев - прим. «Бумаги» ), у которого был опыт полетов на гидросамолетах. Он владел методикой приводнения. Это было одним из факторов везения.

Вторым фактором было то, что, по-видимому, на Неве практически не было волн. Третье: когда самолет был в воде, мимо проходил буксир, который сразу же вытащил его на берег. Теоретически можно было бы выбраться из самолета, но в этом случае наверняка была бы паника и люди не знали бы, что делать.

- Как происходила посадка? Самолет падал?

Нет. Для каждого самолета есть руководство по эксплуатации, где в разделе о нештатных ситуациях написано, какую скорость и тангаж (угловое движение относительно главной поперечной оси инерции - прим. «Бумаги» ) нужно выдерживать для оптимального снижения.

В чем реально заслуга экипажа: когда они уже оказались в этой патовой ситуации, за считанные секунды успели принять решение. Эти секунды очень важны. Пилоты смогли оценить обстановку и договориться, что делать.

Если вспомнить экранизацию «Чуда на Гудзоне», то основная претензия к Салли (пилоту Чесли Салленбергеру - прим. «Бумаги» ) была в том, что ему хватило бы времени долететь до аэродрома, если бы он начал маневр, как только отказали двигатели. Но пока экипаж принимал решение, секунды утекали. В конце концов у них уже не было выбора - только садиться на реку.

В нескольких публикациях о посадке Ту-124 на Неву упоминается, что самолет, по воспоминаниям очевидцев, летел прямо на Исаакиевский собор. Если бы он не сел на Неву, то какие последствия могли бы быть?

Самолет мог упасть на землю, на жилые дома. Можно предположить, какая бы была катастрофа, с каким количеством жертв. Достаточно вспомнить, например, катастрофу в Иркутске 1997 года (самолет упал на жилые дома, погибло 72 человека - прим. «Бумаги» ).

Экипаж ТУ-124. Крайний справа - второй пилот Василий Чеченев, рядом с ним - командир воздушного корабля Виктор Мостовой

- После этой катастрофы продолжили выпускать Ту-124?

Да, они много где летали. Сейчас, конечно же, его не эксплуатируют.

- Разрешены ли сейчас полеты над Петербургом?

В Петербурге есть зоны ограничения полетов, есть зоны запрета полетов. При этом каждая из них открывается для определенных категорий воздушных судов. Но если, например, нужно долететь из Пулкова до Петропавловской крепости, то самолет полетит не над городом, а над Финским заливом.

В центре города - в зоне запрета полетов - можно летать только госавиации и санитарной авиации, то есть полиции, спасателям и президенту. По большей части это, конечно, вертолеты. Пассажирские лайнеры в центр вообще не залетают. Если самолет идет при посадке на второй круг, то траектория пройдет в облет всего города - вдоль КАД и ЗСД.